КОМПАРАТИВНЫЙ АНАЛИЗ ПРАВОСЛАВНОЙ И СВЕТСКОЙ РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА

Шустер Анна Геннадьевна,

кандидат филологических наук, заведующая аспирантурой Армавирского Православно-социального института.

Мышление человека и его представление о мире находятся в тесной связи с конкретным языком, так как именно язык является отражением духовного состояния общества, который «опоясывает своеобразным  кругом народ, и, выйдя из него, человек вступает в другой круг, описываемый уже иным языком, где существует иная языковая картина мира» [1, с. 19].

Духовный лексикон русского народа на индивидуально-когнитивном (религиозном) уровне языковой картины мира складывался на основе нравственных ценностей Православия, сформулированных в Богослужебных и молитвенных текстах и нашедших отражение в устной форме речевого общения. Многовековая традиция русской языковой культуры как единения Слова и Духа («Слова, которые говорю Я вам суть дух и жизнь» [от Иоанна 6:63]) была утрачена в результате изменений, происшедших во всех сферах общественной жизни в 1917 году.

В связи с этим целью настоящей статьи является компаративный анализ русской языковой картины мира в ее светском и религиозном вариантах.

Так, проанализировав устные выражения, активно употребляющиеся в речевом обиходе до 1917 года, можно сделать вывод о том, что они в предельно сжатой форме (от 1 до 3 слов) содержат основные Евангельские постулаты.

Например, широко распространенные и довольно часто употреблявшиеся фразы: Бог в помощь, ступай с Богом, Господи помоги выражали следующий постулат: «Без Меня не можете ничего» [от Иоанна 15:5] и соответствовали молитве о призвании на помощь Духа Святого перед началом дела. Фразой слава Тебе Господи подчеркивался Божественный источник всякого благодеяния, изливаемого на человека, и выражалась благодарность за оказанные милости. Суть молитвы по окончании всякого дела передавалась в трех словах.

Современная фраза Ни пуха, ни пера. К ч…, произносимая порой осознанно, а чаще всего без понимания заключенной в ней сути, свидетельствует о том, что современный человек, лишенный осмысления себя как образа Божия, для того чтобы привлечь удачу и успех к начинаемому им делу  обращается за помощью уже не к Богу, а к иным силам.

Благодарность и добрые пожелания в христианской языковой картине мира выражались не просто вежливыми, а глубокими по своему нравственному наполнению словами. Так, претерпев изменения и подвергнувшись сращению, лексема спасибо в современном языке лишена того духовного смысла, который заключен в первоначальном ее варианте спаси Бог. Сказать спасибо – просто выразить признательность (формально или искренне), а сказать спаси Бог – значит пожелать высшего духовного блага – спасения, за которое был распят и пострадал Спаситель.

Светские словосочетания приятного аппетита и до свидания являются нейтральными по своей окрашенности, тогда как их православные эквиваленты Ангела за трапезой, Ангела Хранителя или Храни тебя Господь выражают мысль о причастности человека Богу как Его творения. Ежедневно в молитве человек просил, чтобы Ангел Хранитель был наставником на его жизненном пути: И посли ми Ангела мирна, хранителя и наставника души и телу моему [молитва св. Макария Великого] и желал, чтобы Ангел Хранитель сопутствовал его ближним.

Не менее интересна в плане сравнительного анализа фраза Пусть земля ему (ей) будет пухом, которая появилась в результате “победы” материалистической концепции мироздания и свидетельствует о превосходстве плоти над духом. Тогда как Евангелие гласит «Дух бодр, плоть же немощна» [от Матфея 26:4], поэтому не немощной и смертной плоти, которая есть прах, в православной речевой культуре желают «пуха из земли», а бессмертной душе – удостоиться Царства Небесного. В этих двух словах заключена суть и цель человеческого бытия на земле и передается в краткой форме смысл молитвы за усопших.

Словосочетания побойся Бога, накажет Господь свидетельствуют, что человек, пребывая в страхе Божием, оценивает действия и намерения с точки зрения их соответствия заповедям, и это заставляет действовать осмотрительно, так как «начало мудрости -  страх Господень» [Притчи 1:7]. С другой стороны, отсутствие  в ментальности нации осознания Бога Всевидящим Судьей приводит к мысли о вседозволенности, которую точно сформулировал один из героев романа Ф.М. Достоевского «Бесы»: «Если нет Бога, то все позволено».

Таким образом, в центре православной языковой картины мира находится Бог и это придает ей стройность, цельность, завершенность, внутреннюю полноту, глубину духовной наполненности и соответствие между буквенным обозначением, т.е. телесной оболочкой и смысловым содержанием, т.е. духовной составляющей слова. Когда «ослабевает это сознание Богопричастности мира, последний обесценивается и таким – все более обесцененным – он начинает представать в нашем сознании и в нашей культуре. Культура становится не культурой бытия, а культурой суетно произносимых, произвольно комбинируемых слов» [2, с. 341].

Примечание

1.Буров А.А. Когниолингвистические вариации на тему русской языковой картины мира. Монография. Изд. ПГЛУ. Пятигорск. 2003. – 361 с.

2.Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. Изд. Эксмо. 2003. – 544 с.