ПРОБЛЕМАТИКА И ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ РАССКАЗА И.А. БУНИНА «ЦИФРЫ» (ПРОИЗВЕДЕНИЕ КЛАССИКА В ШКОЛЬНОМ ИЗУЧЕНИИ)

И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня,

в сердце твоем. И внушай их детям твоим и говори о них,

сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая

Второзаконие 6:6-7

Рассказ И.А. Бунина «Цифры» предлагается для изучения и анализа в 7 классе общеобразовательной школы. Данный рассказ входит в ряд произведений писателей о детстве (Л. Толстой «Детство», М. Горький «Детство») и является очень глубоким и ёмким в своём понимании. Для того чтобы дети смогли сделать нужный вывод, необходимо правильно его подать.

Вполне обычная ситуация приводит к неожиданным последствиям. В основе рассказа лежит конфликт, произошедший между мальчиком Женей и его дядей. Причина конфликта была вполне банальна – дядя отказался показать ребёнку цифры, что приводит мальчика к бунту, вылившемуся в крупную ссору. Рассказ написан взрослым человеком с оглядкой на прошлое, человеком, который смог проанализировать сложившуюся ситуацию, разобраться в произошедшем, понять и оценить свою вину в данном конфликте. Но, несмотря на это, перед читателем всё равно встаёт вопрос: кто виноват в сложившейся ситуации. Мальчик, который ослушался взрослых, или дядя, который из-за своей лени разрушил надежды ребёнка. В данной статье мы попытаемся разобраться в этом.

Дядя и мальчик до момента зарождения конфликта находятся в тёплых дружеских отношениях. Дядя любит своего племянника, он стремится воспитать его достойным человеком, хочет дать ему образование. Это взрослый, состоявшийся человек, у которого своё мировоззрение, свои взгляды на жизнь. Из текста произведения мы видим, что он в доме авторитетное лицо, и все к нему относятся с уважением. Но он непостоянен в своих эмоциях, не сдержан, подвержен лени. Он не страдает от недостатка самооценки: «Я, видишь ли, очень, очень умный дядя…»

Порой дядя сравнивает себя с жизнью, говоря о её несправедливости. Автор приводит утренний диалог дяди с мальчиком, в котором первый из участников разговора заменяет свое имя словом «жизнь»: «Но жизнь ответила: “Потерпи”˂…˃ Тогда жизнь со всего размаха ударила тебя в сердце тупым ножом обиды ˂...˃ Но и тут не дрогнул ни один мускул на лице жизни... Смирись, смирись!». Таким образом, получается, что дядя представляет собой жизнь, способную управлять людьми, а в данном случае – мальчиком.

Мальчик, в момент бунта, вызывает у дяди чувство злобы, раздражения, он хочет вторично его осадить, но уже не ударом, как в первый раз, а словом, но во время спохватывается: «Но разве это согласуется с правилами разумного воспитания и с достоинством справедливого, хотя и строго дяди?». Не является ли это противоречием? Человек, который только что поднял руку на ребёнка, задумывается о неправомерности резкого тона в воспитании. В этом случае дядя лукавит перед самим собою. Он даже не понимает всей серьёзности своего поступка. Отказавшись показать мальчику цифры, дядя не задумался над тем, что пресекает душевные порывы ребёнка к образованию, а ведь это одно из прекрасных чувств, которые так неудержимо, так остро проявляются в том возрасте, в котором находится Женя: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» [К Ефесянам 6:1-4].

Надежды ребёнка оказались разрушенными, его бунт не принёс никакого успеха, только новые поражения. Как замечает сам автор, «кончено – самолюбие твое было сломлено! Ты был побежден». Это самое страшное, когда человек оказывается сломленным. Мальчик мог просто навсегда потерять веру в справедливость, ведь ещё накануне дядя обещал, что в этот день купит книжки и покажет цифры. Как после этого верить взрослым людям? Что же ещё оставалось бедному мальчику, как ни сидеть в полном одиночестве, передвигая пустые коробочки, когда «в детской было сумрачно и грустно». Пустота и полумрак усугубляют чувство одиночества, делают его острее и ощутимее, они как нельзя лучше передают то состояние, которое было на душе у ребёнка. Он поплатился за то, что очень сильно желал чего-то, целое утро находился в нетерпении и душевном возбуждении, а дяде было просто лень удовлетворить потребность познания ребёнка. Он не просто не желал сходить в город за книгами, он даже не захотел показать цифры ребёнку. Сам дядя словно забыл, что когда-то тоже был ребёнком и тоже чего-то так сильно желал.

Автор явно на стороне ребёнка, подтверждение тому можно найти в языковых средствах, которые он использует при описании героев. Мальчик разразился «криком беспричинной, божественной радости», «сам господь Бог улыбнулся бы при этом крике». Дядя «в бешенстве вскочил», «рявкнул», «черт окатил меня в эту минуту целым ушатом злобы», «с наслаждением шлепнул». Автор показал нам мальчика как чистую, светлую душу, которая оказалась так несправедливо наказана. И составители поурочных разработок по литературе тоже рекомендуют именно так нам его преподнести.

Несмотря на то, что дядя ударил племянника, мальчик первый приходит просить прощение: «Дядечка, прости меня. И дай мне хоть каплю того счастья, жажда которого так сладко мучит меня». И снова в конце рассказа дядя ассоциирует себя с жизнью: «Но жизнь обидчива. Она сделала притворно печальное лицо. Из данной цитаты мы понимаем, что дядя был доволен тем, что мальчик первый к нему пришёл. Он надевает на себя маску оскорблённости перед племянником, что усугубляет чувство вины мальчика. Хотя, казалось, мальчик ни в чём не виноват. И, в конце концов, мир торжествуем между двумя близкими людьми.

Но подумаем, так ли невинен мальчик на самом деле? Безусловно, дядя поступил неправильно, совершив грубость по отношению к маленькому племяннику. Он поставил своё нежелание что-то делать превыше чистых, благородных помыслов ребёнка, тем самым разрушив его мечты, так долго хранившиеся у него в душе. Но имел ли право мальчик так поступать, как он сделал? Имел ли он право на бунт? На этот вопрос трудно однозначно ответить. У ребёнка рушились надежды, – но имел ли он право ослушаться родителей, когда они просили его успокоиться? Он проявил полное неуважение к старшим, демонстративно отступив от пятой заповеди: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле». Неужели это пустые слова, которые составители методических пособий по литературе даже не рассматривают как должное?

В бунте мальчик проявил всё своё неуважение к старшим. Давайте обратимся к тексту, чтобы на примере ярче это увидеть.

«- Перестань, Женя, - сказала мама. В ответ на это ты – трах ногами в пол!

   - Перестань же, деточка, когда мама просит, – сказала бабушка.

   Но бабушки-то ты уж и совсем не боишься. Трах ногами в пол!

   - Да перестань, – сказал я, досадливо морщась и пытаясь продолжать разговор.

   - Сам перестань! – звонко крикнул ты мне в ответ, с дерзким блеском в глазах и, подпрыгнув, еще сильнее ударил в пол и еще пронзительнее крикнул в такт».

Получается, что чем старше человек, тем меньше уважения он заслуживает. Автор подчёркивает, что бабушки мальчик совсем не боится, ни во что не ставит. Она пытается уговорить его помириться с дядей, на что применяет последний аргумент: «Ну, я умру, – говорила бабушка еще печальнее». На что Женя ответил: «И умирай». И это было произнесено «сумрачным шёпотом.

Может, мальчик и не хотел так жестоко поступить с бабушкой, а желал только обидеть этим дядю, но эта фраза ранила бабушку в самое сердце. Чем же она заслужила такое равнодушие к себе? А ведь она единственная настолько остро перенесла этот конфликт. Несмотря на это оскорбление, она продолжала уговаривать его пойти на примирение. И в итоге достигает своей цели.

Если говорить детям о том, что виновен в конфликте только дядя, а мальчик во всём прав, то это будет гуманистическая концепция трактовки произведения. У детей из-за этого может сложиться неправильное понимание не только рассказа, но и того, как нужно себя вести. Таким образом, мы подталкиваем их волей-неволей к модной ныне ювенальной юстиции, которая даёт право детям на полную независимость и свободу от воспитания родителей, при полной их вседозволенности. Конечно, дядя неправ в том, что ударил ребёнка, так не должно быть, но и мальчик не прав, ослушавшись взрослых, проявив к ним полное неуважение. От того, как мы подадим детям произведение, какие идеалы заложим в них, и будет зависеть будущее поколение нашей страны.

Герасименко А.А.