Тарасова Ирина Ивановна.
 

«Это не должно повториться…» (по мотивам повести Алеся Адамовича, Янки Брыля, Владимира Колесника «Я из огненной деревни» )
Научный руководитель - Козлова Г.А.

Аннотация: Страшные события войны которые показаны в повести А.Адамовича «Я из огненной деревни», воспоминания участников общечеловеческой трагедии должны стать уроком современникам, чтобы не допустить проникновения фашизма в наши сердца и души.
Ключевые слова: книга-памятник, книга-документ фашизм, сожженные деревни,
Сегодня многие западные страны, и не только они, пытаются переосмыслить итоги Второй Мировой войны, придать «человеческие » черты нацизму , «облагородить» его поступки. Мы не должны забывать о 20 миллионах советских людей, отдавших свои жизни на благо Победы. Мы обязаны помнить о фашизме, ибо пепел миллионов жертв стучится в наши сердца.
Одним из свидетельств страшного проявления фашизма является книга-документ, книга – памятник «Я из огненной деревни», основанная на воспоминаниях и рассказах реальных людей, чудом уцелевших во время проведения фашистских карательных операций на территории Советского Союза. В ней говорится о Хатыни и многих других полностью сожженных деревнях Белоруссии. Чтобы сохранить воспоминания очевидцев, трое белорусских писателей Алесь Адамович, Янка Брыль и Владимир Колесник около четырех лет ездили по деревням, уничтоженным фашистами, по крупицам собирая воспоминания участников тех страшных событий. Всего в Белоруссии было сожжено вместе с людьми более шестисот деревень. А людей, говорящих со страниц этой книги, вырвавшихся из огня, более трехсот. Жизнь каждого из них, безусловно, является чудом.
По книге «Я из огненной деревни» в 1985 году был снят фильм «Иди и смотри» под руководством режиссера Элема Климова. Главный герой фильма - белорусский мальчик, который становится свидетелем проведения страшной нацистской карательной операции. Став очевидцем и свидетелем событий, Флера, из жизнерадостного подростка он превращается в седого старика.Сценарий фильма назывался «Убейте Гитлера», так как название было
задумано «как призыв убить дьявольское начало, в первую очередь, в себе». Режиссёр понимал, что это будет очень жестокий фильм, и полагал, что вряд ли кто-нибудь сможет его смотреть. Сказав об этом А.Адамовичу,Э. Климов в ответ услышал: «Пусть не смотрят. Мы должны это оставить после себя. Как свидетельство войны, как мольбу о мире»[2]
Книга "Я из огненной деревни" далеко выходит за рамки обычного литературного труда. Эту повесть очень тяжело читать, от нее пахнет дымом и порохом, а еще смертью. Её не даром называют книгой- памятником, она вобрала в себя не только память народную, но и его благородный гнев. Памятником стала сама деревня Хатынь, где в трубе каждой сожженной избы звонит колокол по сожженным жителям деревни. У входа в деревню «старик держит мальчика как будто над всей землей. Такое каменное и такое мягкое тело мертвого мальчика. Глаза старика черной бездною свидетельствуют, что здесь произошло - в Хатыни. И спрашивают у всего мира: так что же здесь было, неужели это правда, люди, то, что с нами было, что с нами делали?»[1].
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожженных гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью со всеми жителями уничтожено 627 деревень, с частью населения - 4258. Каратели- бендеровцы, фашисты, полицаи-предатели приходили внезапно, а иногда люди знали об их приближении, но всё равно оставались в своих деревнях, многим некуда было идти, многие не верили что такое возможно. В некоторых поселеньях убивали только мужчин, создавая видимость выполнения «урегулирования». Уничтожить не менее 75 процентов славянского населения- таков был приказ Гитлера, и каратели этот приказ старались исполнить со всей «ответственностью».
Тысячи убитых «говорят» словами единиц выживших со страниц этой книги. Каждая следующая глава повести по-своему описывает ужас тех военных дней. Все очевидцы по-своему вспоминают события. Например, шестидесятилетняя Барбара Адамовна Слесарчук «говорит со странной и жутковатой усмешкой —будто страшную сказку, необычайно далекую, пережитую очень давно. Говорит временами почти совсем как сказительница — нараспев, с повторами, что не кажутся лишними»[1], или Мария Михайловна Скок «начинает свой рассказ рассуждениями. Есть в ее речи нотки гордости есть и высокое понимание нерушимости той связи партизан с народом, которая тогда была, есть и глубокое понимание того, что трагедия села не может быть объяснена борьбой оккупантов против партизан»[1]. Достоверно известно, что
каждое воспоминание дается этим людям очень тяжело: «Живет человек, как все, у многих и семьи новые, и детей бывает много, тоже «новых». Нет, не обязательно лица, глаза эти будут печальные или строгие (хоть таких большинство). На некоторых держится какая-то непонятная усмешка, которой сам человек, кажется, и не чувствует. Нет, человек совсем нормальный. Ненормально то, что он знает, что помнит этот человек, что помнят люди из огненных деревень.»[1].
Жители сожженных деревень воссоздают в памяти те страшные дни в мелочах. Они помнят каждую деталь: помнят запахи, цвета, черепа на формах карателей, воспроизводят диалоги с такой тщательностью, как-будто эти события вновь происходят с ними, словно в данный момент они стоят на родной еще не выжженной земле и смотрят, как догорает родная деревня вместе с живыми людьми, их односельчанами.
Очевидцы- это те живые свидетели, которые вырвались из пламени, их не настигли пули карателей, они выжили из сотен тысяч местных жителей, но потеряли самых близких людей. Они видел, как догорают тела их матерей и отцов, как расстреливают их дочерей и сыновей, как разрывает влетевшая в окно граната их братьев и сестер. Что помогает им жить сейчас? Некоторым-новые семьи, хозяйственные заботы, дети и внуки, а остальные живут, прежде всего, во имя памяти погибших.
Наш долг- помнить об этом и передать новому поколению рассказы живых участников Великой Отечественной войны , как это сделали трое белорусских писателей - Алесь Адамович, Янка Брыль, Владимир Колесник. И сделать это нужно для ныне живущих и для тех, кто будет жить после нас потому, что память народная должна звучать в наших сердцах и в сердцах всего мира.«Люди добрые, помните: любили мы жизнь и Родину нашу, и Вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обратятся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на Земле. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»[3].
Литература.
1. Алесь Адамович, Янка Брыль, Владимир Колесник повесть «Я из огненной деревни»
http://wysotsky.com/0009/003.htm
2. Статья из газеты: Еженедельник "Аргументы и Факты" № 42 20/10/2010
««Иди и смотри»: съемки превратились для Элема Климова в борьбу с цензурой»»
http://www.aif.ru/culture/21267
3. «Хатынь, деревня, которой нет»
http://turbina.ru/guide/Minsk-Belarus-112308/Zametki/Khatyn-derevnya-kotoroy-net-56457/photo1419502/